Двести Тридцать Первый День Тринадцатого Года

TS открыла глаза и прислушалась, пытаясь на слух определить, кто же сегодня прибыл из Имбирвилля.

- Хи-хи-хи! – сказал кто-то шепотом. – Хи-хи-хи, она проснулась!

- Хи-хи-хи... Она мне улыбнулась!

- Хи-хи-хи... Нет, мне, мне!

- Хи-хи-хи... Матвейку не разбудите!

- Хи-хи-хи... Мы же шепотом.

- Хи-хи-хи... А мы соскучились.

- Хи-хи-хи... Это совсем не смешно – так соскучиваться...

- Хи-хи-хи... Просто мы всегда говорим «хи-хи-хи», ты же знаешь.

- Хи-хи-хи... Вот мы скучали, скучали...

- Хи-хи-хи... А потом позвали Почтовых Голубей из нашей почтовой службы...

- Хи-хи-хи... Мы три дня пряники не ели, а крошили их, чтобы крошек было побольше...

- Хи-хи-хи... Чтобы Почтовые Голуби согласились...

- Хи-хи-хи... Отвезти нас к тебе и Матвейке...

- Хи-хи-хи... А Голуби и говорят...

- Хи-хи-хи... По технике безопасности полетов не можем...

- Хи-хи-хи... Не можем перевозить девочек легче двадцати граммов...

- Хи-хи-хи... Без сопровождающего...

- Хи-хи-хи... Мы так расстроились, так расстроились...

- Хи-хи-хи... А потом опять настроились и пошли просить...

- Хи-хи-хи... И пошли просить Моссельпрома Версачче...

- Хи-хи-хи... Быть нашим сопровождающим...

- Хи-хи-хи... Потому что он душка...

- Хи-хи-хи... Потому что он знает нас лучше других...

- Хи-хи-хи... Потому что если не он, то кто же...

- Хи-хи-хи... И вот мы здесь...

- Хи-хи-хи... И Моссельпром тоже здесь...

- Хи-хи-хи... Только он там, на кухне...

- Хи-хи-хи... Потому что ты еще спишь.

С кухни донесся сочный баритон:

- Мадонна Версачче! Они опять хихикают!

TS расхохоталась и вышла поздороваться:

- Как же ты согласился сопровождать эту вечно захихикивающую тебя толпу пфеффелек?

Моссельпром Версачче, хозяин лавки «Триста тридцать три женских удовольствия» заговорщически подмигнул, поманил к себе имбирвилльскую леди и шепнул ей на ушко:

- Потому что если не я, то кто же?

А вслух громко сказал:

- Потому что я душка! О, Мадонна Веосачче, они снова хихикают!

Да. Пфеффельки сидели на плече у Матвейки, на его кудрявой макушечке, в кармашках пижамки и даже на кончике уха и восторженно хихикали вместе с ним: из моря поднималось ярко-алое солнышко, такое красивое, что несколько сотен бязевых сердечек и два настоящих как-то сами собой говорили «хи-хи-хи». В унисон.

Вестник Гильдии Имбирвилльских Купцов