Двести Двадцать Второй День Тринадцатого Года

«ой, как щекотно ладошке!» - спросонья подумала TS. – «Что же это такое мне снится...»

И проснулась. Ладошке было ужасно щекотно и наяву, TS разжала кулачок, посмотрела и хихикнула. Звездочка. Самая обычная имбирвилльская звездочка – две дырочки, обрывок рыжей ниточки, которой звездочка была пришита. «Могла бы и сама догадаться,» - подумала наша леди и пошла на кухню.

...Лучшее средство защиты – это, разумеется, нападение. Олли-Мун высоко задрала подбородок и предупредила:

- Даже не начинай. Я уже большая девочка, а Олаф-звездосчет – большой мальчик. Раз уж ты придумала нас заведовать звездами, то как мы ими заведуем – не твое дело. Ясно?

TS от неожиданности села на матвейкин надувной мяч. Мяч крякнул, перестал быть круглым, но промолчал из уважения к патетичности минуты. «Вот так вот выдумываешь милых хороших персонажей, наряжаешь их в белые платьица с оборочками, бантики им завязываешь, а они откуда-то умеют стрелять из рогатки, принципиально не моют ободранные коленки и отчитывают меня как девчонку...» - подумала TS.

- А что ты хотела? Чтобы я отчитывала тебя как мальчишку? – еще выше вздернула подбородок Олли-Мун. TS поморщилась: у нее были свои чисто личные причины не любить формулировку «а что ты хотела».

- Извини... – виновато шмыгнула носом Олли-Мун и как-то сразу сдулась и стала похожа на долговязого взъерошенного воробушка.

- Дурочка ты, - ласково сказала TS и грустно вздохнула, глядя на засиявшую от словечка Олли-Мун: ну да, она именно такими их и придумывала – понимающими, что главное – совсем не лингвистика, а тон, взгляд и вообще любовь. Неужели это настолько уж большое искусство – понимать такие простые вещи? А вот то, что выдуманные ей персонажи читают её собственные мысли – это что-то для нее новенькое.

- Тоже мне – бином Страдивари – читать мысли любимого человека – вылез из-за матвейкиного ведерка для песочка гном Олаф.

TS расхохоталась и не стала говорить, что бином вообще-то Ньютона. Тем более, что как раз в эту минуту взошло солнышко, и проснулся Матвейка.

Сэмми Сплетникус, 

спецкорр «Вечерних новостей Имбирвилля»