Двести Сороковой День Тринадцатого Года

...Конечно, вряд ли у кого повернется язык назвать нашу TS принцессой на горошине. И все-таки, воля ваша: спать ей было решительно неудобно. Она уже раз пятьдесят, наверное, повернулась с правого бочка на левый, а потом обратно и была готова жаловаться, что у нее все тело в синяках. Единственное, что ее останавливало – жаловать было совершенно некому. Ни королевы-матери, ни принцессок поблизости не ощущалось, и было это досадно.

«Ганс-Христиан – противный мальчик!» - довольно нелогично решила она и окончательно проснулась. Впрочем, сама-то она логику видела прекрасно: вот почему бы, допустим, Андерсену было не придумать, что принцесса поворочалась-поворочалась, а потом бы мило поговорила с горошиной. О чем? Ну мало ли. Допустим, о принцах. Или о новых полосатых чулочках и кружевных подвязочках. Кстати... И TS стала лихорадочно искать карандаш, чтобы зарисовать фасон подвязочек. «Вот тут нужно пропустить ленточку... тут присборить тремя рядами... а вот здесь добавить к атласным розочкам фермуарчик...» - доносился ее неразборчивый шепот. «А потом встать и стряхнуть песок с простыней. Наверное, мы вчера с Матвейкой забыли смыть его после моря. Вот что мешало мне спать. Песок! Ну конечно же!»

- Чур, подвязочки мои! – сказал кто-то за плечом нашей леди. Леди подпрыгнула от неожиданности и обернулась. Рыжая Сэнди, Песчинка Воспоминаний, вытягивала шейку, чтобы ей было лучше видно рисунок и грызла от любопытства большой пальчик правой ручки. Да, идея была богатая – нарядить кое-какие собственные воспоминания в подвязочки! И TS расхохоталась в подушку.

- И ничего смешного, - обиделась Сэнди. – Ты когда бантики на нас завязывала, ты тогда смеялась?

TS попробовала вспомнить. Нет. Не смеялась. Она собрала весь просыпанный песок – весь, до последней песчинки и спрятала их в мешочки. Не смеялась. Туго перетянула веревочкой, чтобы не осталось ни малейшей щелочки, ни малейшего шанса ветру. Не смеялась. Завязывала бантики, плела косички, старалась, чтобы улыбки вышли пошире. Не смеялась. А теперь хочется посмеяться. Сэнди подумала и разрешила:

- Ладно, смейся. И не думай, ничего вы вчера не забыли, и веревочка на мешочках по-прежнему надежная. А не спала ты вот из-за чего...

И протянула на ладошке обломок рапаны, три семячки кипариса, два куриных божка и монетку в один лев – сокровища, которые выпали из Матвейкиных штанишек, когда он перед сном кувыркался кверхтормашками и вверхкармашками.   

- Нам, нам, подвязочку! – затарахтели принцесски. Все-таки удивительное дело, как легко слетают хорошие манеры в отсутствие мадам Фу-ты Ну-ты. Может быть, потому, что с самой Фу-Ты Ну-ты они слетают при случае еще легче... «Придумать вам, что ли, какую-нибудь фрёкен Бок или ну их – манеры-то?» - подумала TS и погрозила пальчиком Цирлих-Манирлих:

- Скажи, пожалуйста, сколько у принцессок ножек?

- Две, - насторожилась Цирли. – А что, неправильно?

«Кажется, у моих принцессок и впрямь гениальный преподавательский состав...» - вздохнула TS и подтвердила:

- Две. И на каждой из них уже есть подвязочка.

- Ну и что? У Песчинок вообще нет ножек.

«Кажется, я теперь знаю истинную историю возникновения Ордена Подвязки!» - подумалось TS. Собственно, она как раз собралась учредить такой же и в Имбирвилле, но в этот момент кто-то робко вздохнул:

- Красивая...

Винни, недошитая леди круглой дурочки, восторженно глядела на эскиз подвязочки из-за длинного ушка в розочку.

- Бери себе! – улыбнулась Рыжая Сэнди.

- Тебе будет очень к лицу! – подтвердила Цирлих-Манирлих.

- А Рыцарский Орден ты все-таки учреди, ладно? – сказал Матвейка. – Орден Ржавого Бубенчика. Или Орден Распашонкиного Лоскутка. Или...

А тут и солнышко встало.

Рыцарь Зеленого Клевера,

Ежедневные Имбирвилльские экосводки